Доклад, прочитанный в ЛГУ 1 сентября 1987 года.

Следует сказать, что это задача с тремя неизвестными: философия, идеология и еще какая-то связь между ними. Выход один — в рассмотрении не упускать все три момента; и тем не менее с чего-то надо начать. Поскольку акцент нашей темы не философия или идеология, а взаимоотношение их, то предполагается некоторый момент тождества, но сказать, с другой стороны, что философия — это идеология или наоборот — ошибочно. Для того, чтобы ответить на вопрос, что такое идеология, видимо, надо различать два момента, которые даже в нашей чрезвычайно обильной литературе никогда не различаются. Это, во-первых, [момент] идеологии как существования чего-то; и, во-вторых, взгляд, понимание самого этого идеологического существования. Различие это имеет принципиально важное значение, и я разъясню далее, в чем тут дело.

Итак, по порядку. Что такое существующее как идеология? В литературе чаще всего идеология отожествляется с формами общественного сознания: вот право, религия, политика и т. д. и соответствующие [им] идеологические формы; или базис и идеологические формы надстройки. Если ограничиться только этим, то есть тем, что касается только сознания, и трактовать идеологию как существующую только в сфере сознания, принадлежащей сознанию, то это по своему основанию не является исчерпывающим. В четвертой главе работы «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» Энгельс называет государство первой идеологической силой, которая ставит все на голову. Государство это вовсе не в сознании; это реальность, притом такая, которая определяет сознание. Государство выступает первым идеологом, поэтому, когда у нас говорят, что в государстве есть идеолог, то надо начинать не с него, а с самого государства как идеолога, выступающего базисом для идеолога государства. Если перечислять эмпирически, что является идеологическим, то мы может быть даже не ограничились бы сферой общества и его истории. По крайней мере, я ставлю в качестве провокационного вопроса, что не мешало бы заподозрить идеологическое отношение сознания к природным явлениям. Это заявление не лишено основания, так как идеология связана с историей развития общества.

Известно, что Маркс и Энгельс раскрыли природу идеологии в полемике с идеалистическими трактовками общества и его истории. Мне представляется, что сам генезис раскрытия научной природы идеологии у Маркса и Энгельса был определен именно этим пунктом — их движением к материалистическому пониманию истории и их полемикой с идеалистическим пониманием трактовки истории. Известно как факт, что предшествующие Марксу и Энгельсу взгляды на историю, сводились в основном к тому, что духовная жизнь в целом: сознание, общественное сознание, представления, мысли, понятия и т. д., определяли действительность, а не существующая общественно историческая действительность определяла сознание и т. п. Я резюмирую этот пункт, потому что он хорошо иллюстрирует философскую форму происхождения отношения к идеологии Маркса и Энгельса. Значит в целом, если речь заходит об идеологии, то разрешения следует искать в основном вопросе философии. Если первичным делается духовное, сознание — это и есть идеология; если противоположное – реальность, действительность, предметность, историческое общественное бытие и т.д. — тогда это антипод идеологии.

Зафиксируем этот момент, что идеология в работах Маркса и Энгельса отожествляется полностью с идеалистическим решением основного вопроса философии. В чем тут идеология? Во множестве работ Маркса и Энгельса — «Немецкая идеология», «Немецко-французский ежегодник», «Нищета философии», «Капитал» и т. д., Энгельс в «Анти-Дюринге», к примеру, говорит, что Дюринг впадает в самую настоящую идеологию в трактовке морали, права; в рассмотрении бытия, решении основного вопроса философии и т. д; потому что Дюринг исходит не из бытия, а из представления о бытии. Старается вывести принципы бытия не посредством мышления о природе, а из мышления. Старается раскрыть природу морали не из истории существующей формы нравственности, а из представлений о том, что такое мораль и нравственность. То есть сперва создается представление о каком-то предмете, а затем, перевернув отношение, представление выдают за исходный пункт, который должен определять то, чем оно является в природе.

В «Немецкой идеологии», в полемике против Штирнера [Маркс] говорит, что он, трактуя религию, превращает ее в «causa sui», объявляя, что она имеет собственную сущность. Термин из философии Спинозы — всеобщая субстанция, которая является причиной самой себя. Когда Штирнер подсовывает положение, что религия имеет собственную сущность, Маркс и Энгельс не согласны с этим, и раскрывают, в чем здесь идеологическая сущность. То, что здесь производное, следствие, результат — объявляется причиной, исходным пунктом. Вот, в чем [заключается] в идеологии выворачивание с ног на голову — то, что произведено и является вторичным, объявляется первичным. Впасть в идеологию не трудно. Если мы берем отношение между гражданским обществом, системой экономических отношений и потребностей, и государством и объявляем, что государство, его интересы, цели, задачи являются важнее и определяют гражданское общество — это и есть идеологический взгляд. Государство не существует и не развивается самостоятельно; оно является формой развития самого гражданского общества, самих экономических отношений. Когда же государство объявляется исходным пунктом, диктующим и направляющим развитие гражданского общества — это и есть идеология чистой воды. Здесь происходит выдавание явления за сущность; результат выдается за основание.

Итак, один пункт ясен: идеология есть такое отношение, когда сущность и явление меняются местами; когда явление выставляется за сущность, а сущность выдается за явление — это и есть идеологический подход. Значит все, что производное — должно рассматриваться как производное, а все исходное — как исходное. В этом смысле материалистическое понимание истории, разработанное Марксом и Энгельсом, является антиподом всех идеологических форм, потому что исходным пунктом сделано практическое, производственное отношение человека к природе; сама производственная практика, которая является первейшей предпосылкой для существования человеческого общества и его истории вообще. А значит исходным пунктом является не духовное, не мысли, представления, сознание, а то без чего природно человек не может существовать. И этот исходный пункт прослеживается, как он получает все дальнейшие формы своего развития, исторического в том числе; смотрите первую главу «Немецкой идеологии».

Есть еще один момент в идеологии — ведь она не выдумка, не заблуждение индивидов, или отдельного общества. Идеология является исторически необходимой формой развития, через идеологическую форму нужно пройти. Было бы впадением в новую форму идеологии рассматривать ее как случайную. Это было бы идеологическое отношение к идеологии, а не научный взгляд на нее. Поскольку мы установили главные исходные пункты; то есть, что в идеологии не бытие является определяющим, а сознание; не природа, а дух — следует свести эти моменты воедино. Идеология есть такое существование, которое оторвалось, благодаря процессу развития, от своего основания, базиса, и начало, при соответствующей ступени развития этого базиса как предпосылки, воображать определяющим сам этот базис, первичным по отношению к нему. Но всегда ли это было возможно в человеческом обществе и было ли это так всегда? История весьма любопытна с этой точки зрения. С одной стороны, она была таковой, что реально проделывала то, что Маркс и Энгельс объяснили как материалистическое понимание истории. А именно: общественное бытие, производство, определяло все формы, и получало выражение во всех формах и их развитии. Сами же формы были не только определяемы основанием, но еще ухитрялись претендовать на самостоятельность и то, что они определяют то, что их произвело. Так что история, как у нас любят ссылаться, и это превратилось в бессодержательный афоризм, — история учит и т. д. Но она вследствие своей двойственности учит разному. Если мы вырвем из истории один момент, например, стихийный процесс формирования идеологических существований, то она учит и дальше барахтаться в идеологии. Если мы в истории берем и второй момент: каким образом реальный базис, общественное производство определяет все остальные формы, — эта история учит уже противоположному.

А почему тогда, если история общества развивалась так на самом деле, что производство было определяющим основанием, это не было раскрыто на всем протяжении развития; как будто не было интеллектуально развитых индивидуальностей? Ответить на так провокационно поставленный вопрос, это значит впасть в идеологию. Потому что понимание, осознание, познание чего-то — это не вневременной и [не] внепространственный акт. Сам процесс понимания, познания, истины — это исторический процесс. А значит здесь мы соединяем две вещи воедино: с одной стороны, реальное существование развития, которое приобретает идеологическую форму с необходимостью, и с другой стороны, осознание этого процесса. Если бытие действительно определяет сознание; если сознание определяет форму, то содержание должно проделать определенное развитие, прежде чем достигнет осознания своей формы. Значит идеологическая форма является исторически неизбежной. Резче: весь исторический характер развития общества является идеологическим, потому что его собственный закон, действующий в самом этом обществе, в соотношении моментов общества, выступает на различных ступенях своего развития только в виде явлений, только в форме проявлений. Вот эти проявления и фиксируются сознанием, а что лежит в основании — сознанию остается неизвестным. Или как говорит Гегель, в «Феноменологии духа» — остается спящим по ту сторону сознания. Значит был необходим процесс, который проделал ряд ступеней в самом существовании общественного бытия, которые с необходимостью выступают в идеологических формах, и соответственно этому выступают в осознании.

Значит идеологический взгляд, представление о том, что право определяет отношения людей, что политика определяет общественно-экономические отношения, что государство правит гражданским обществом — исторически неизбежны, но преходящи. Значит мало познать природу идеологических существований и идеологических форм сознания, нужно еще добраться до того, что сама реальность развития, которая является базисом этих идеологических образований, вышла из себя самой в иные стадии своего существования. Потому что идеологические формы существования являются лишь превращенными формами идеологического базиса; сама общественная действительность является идеологической, и потому она получает идеологические формы своего существования. В противном случае мы опять скатимся к тому, что идеологи существуют сами по себе; формы сознания — сами по себе, без общественного бытия, без основания и т. д.

И наконец еще один момент: как трактовать идеологические формы исторического развития? Религия, право, философия и т. д. — они являются все истинными или наоборот? Такой вопрос наталкивает на метафизический способ мышления; «да — да, нет — нет, а что не так — то от лукавого». Идеологическая форма существования и идеологическая форма сознания являются формой исторического развития самой истины. Чтобы истина выступила, она должна пройти свою собственную форму противоположности. Чтобы общество стало человеческим, оно должно пройти ряд нечеловеческих ступеней развития и т. п. Одним словом истина прокладывает себе дорогу, как в предметном существовании, так и в сознании, через формы заблуждения, через превратности бытия и сознания.

Самым распространённым определением истины, которое бытует по сей день, — это соответствие наших представлений какому-то существованию. А идеологические образования — правовые, философские, религиозные и т. д.; Что? Они не соответствуют своей реальности? Они вполне соответствуют своему основанию. Кажись истина? Идеологические существования и формы сознания являются формами развития самой истины. Поэтому в чистом виде, когда мы отвлекаемся от исторического процесса, нам не получить ни истины, ни идеологии. Идеология по существованию и по формам познания является историческими формами развития самой истины, истинного бытия, истинного сознания и т. д. А отсюда ясен тезис основоположников марксизма, который является доказанным, что при соотношении гражданского общества и государства — государство должно исчезнуть. Общество не исчезнет, а станет гражданским, и будет таковым с того момента, когда оно само вследствие внутреннего противоречия, надевает на себя оболочку государства и претендует, что оно — сущность, а общество — жалкое производное. Так вот, когда общество, вместо того что бы выступать в одеяниях разных форм государств, начнет выступать просто как общество, как Венера Милосская, тогда будет покончено с идеологией, как государственным существованием. Одним словом, исторически процесс развития общественной реальности, сознания, идет от формации к формации к тому, что через многообразные явления пробивает себе дорогу закон, сущность которого в конце концов и раскрывает себя. Раскрывшаяся сущность бытия и сознания и есть конец идеологических форм развития.