Текст доклада доктора философских наук Андрея Николаевича Муравьёва. Прочитан на философской конференции «Симпосий Фанагории» 28 апреля 2022 г.

Уважаемые коллеги!

Для меня большая честь и ответственность открывать своим выступлением очередную конференцию нашего философского клуба в самом начале того периода исторического развития, в который втягивается в последние месяцы не только Россия, но вместе с нею, похоже, всё современное человечество. В 2022 году Россия снова, как в 1917 году, неожиданно для многих оказалась в центре мировых событий. К чему они приведут, никто заранее знать не может, ибо будущего, поскольку его ещё нет, познать нельзя. Поэтому предоставим всем желающим гадать и предполагать о нём всё, что им угодно, ибо цель нашего собрания и моего доклада иная — философски понять, чем исторически вызваны эти события, а также какую историческую перспективу они открывают.

Надеюсь, что моё выступление несколько продвинет нас к достижению этой насущной цели. Сова Минервы, по известным словам Гегеля, вылетает в сумерках. Они сегодня, как обычно бывает перед рассветом, сгустились, причём настолько, что откладывать её вылет никак нельзя. Необходимо без промедления начать прояснять то, что пока ещё скрыто во тьме, так как без этого солнце нашего духа вряд ли взойдёт — разве что каким-то чудом, как изредка случается. Надеюсь также, что злоба дня не исказит восприятия выдвинутых мною тезисов, ибо та специальная военная операция, которая уже оплачена немалыми жертвами с обеих сторон, ведётся ради мира, то есть для того, чтобы положить конец беде, увенчав её тем, чем полагается, — победой. Поэтому, приступая к докладу, я хотел бы выразить искреннее желание, что на фоне тех ужасов, которые ежедневно показывает наше, украинское и европейское телевидение, ни одно из положений моего выступления никому не покажется примиряющим с этими ужасами борьбы за их победное прекращение, ибо прекращения военных действий на Донбассе могут не желать только те, кто их сознательно спровоцировал уже несколько лет назад в ответ на сопротивление его народных республик диктату антинародной и антироссийской киевской власти, взятой незаконным путём.

Современная мировая ситуация, несущая в себе реальную опасность третьей мировой войны, в которой наш потенциальный противник может вновь после Хиросимы и Нагасаки применить оружие массового поражения, на что, как вчера ещё раз предупредительно сообщил действующий Президент России (а он, как мы знаем, слов на ветер не бросает), мгновенно последует с нашей стороны неотвратимое возмездие. Острота ситуации вынуждает размышлять об её истоках и возможных исходах. Военный исход этой ситуации я рассматривать не буду, поскольку в этом (поистине несчастном для человечества, но пока ещё реально возможном) случае рассматривать придётся, главным образом, радиоактивные развалины. Я обращу внимание на его альтернативу, которую, в противоположность военному, то есть отрицательно-разумному её исходу, следует назвать положительно-разумной, — на налаживание мирного диалога между цивилизациями. Вряд ли кто возьмётся отрицать, что только такой диалог является приемлемым разрешением исторического противоречия антагонистических нравственных сил. Их кровавая борьба друг с другом время от времени вспыхивает на почве нашей Родины если не с Ледового побоища, то со времени Полтавской битвы, а в текущий момент мировой истории опять разгорается, вызывая всё большую тревогу. Для решения сложнейшей проблемы налаживания мирного диалога между цивилизациями требуется идейный материал, который может этот диалог обеспечить. Этот материал есть классическая философская мысль. Именно ей предстоит лечь в основание такого диалога, стать его прочным фундаментом. Нельзя не признать, что в общественном сознании её сегодня заслоняет современная, или постклассическая, философская мысль, которая большей частью скептически отрицает или иронически пародирует собой настоящую, классическую философию. Вопреки этим распространённым сегодня формам отношения к классическому философскому наследию, его непреходящее достоинство заключается в том, что совместными усилиями всех великих философов от Фалеса и Парменида до Шеллинга и Гегеля включительно был разработан логический способ мышления, с помощью которого можно найти положительно-разумный выход даже из безвыходной для рассудка ситуации. История классической философии показывает, что действительный разум, в отличие от рассудка, есть ни естественная способность человеческой души, которой нас учит опыт, ни искусственно создаваемый человеком механический продукт — так называемый «искусственный интеллект», а бесценный результат этой истории. Поэтому я буду опираться на классическую философию вообще, а в особенности — на философию истории Фихте, Шеллинга и Гегеля, чтобы, учитывая те исторические реалии, о которых они ещё не могли знать, наметить контуры этого мирного исхода.

С классической философской точки зрения, современное мировое состояние представляет собою отнюдь не случайное стечение обстоятельств и не плод чьих-то злонамеренных действий. Хотя случайность и злую волю, которая мнит себя доброй, при исследовании происхождения этого состояния сбрасывать со счётов нельзя, не они, разумеется, определяют сегодня, как и всегда, мировой баланс сил. Их баланс есть необходимый продукт и момент мировой истории, которая в полном соответствии с наблюдаемым на Земле движением Солнца когда-то началась на Востоке, а в ХХ столетии приблизилась к своему концу на Западе. Поэтому для того, чтобы наметить благополучный исход из создавшегося положения, требуется понять необходимый ход всемирно-исторического процесса и ту задачу, которую он ставит перед современным человечеством, так как способ вполне разумного ответа на этот исторический вызов созрел ещё два века назад. Разумеется, воспользоваться этим способом не легко и не просто, так как в противном случае его, конечно, давно привели бы в действие и человечество уже благоденствовало бы. Для начала требуется хотя бы признать, что такой способ уже открыт, а затем сделать всё, что необходимо для того, чтобы свободно его применить. Поскольку это потребует самоотверженного труда в течение какого-то времени, постольку в сложившихся экстраординарных обстоятельствах надо, не откладывая, приниматься за это дело, содержанию которого будет посвящена заключительная часть моего выступления.

Первые два вопроса, раскрывающие тему моего доклада, таковы: что такое мировая история и до какого момента всемирно-исторический процесс дошёл к настоящему времени?

Фихте, Шеллинг и Гегель, каждый по-своему излагая философию истории, согласны в том, что всемирно-историческое развитие человечества представляет собою трагический процесс — процесс не безысходный, но, напротив, ведущий народы к нравственному очищению, или катарсису. Философски понятая история мира есть истинная (то есть не оптимистическая, но и не пессимистическая) трагедия, или апокалипсис. Она есть настоящий процесс откровения — происходящий во времени вечный суд духа над миром его собственных исторических явлений. Этот суд недаром называют страшным судом, на который пойдут все люди, так как в истории нет ни безусловно-правых, ни безусловно-виноватых — ни белых, ни чёрных, ни серых, по известным определениям братьев Стругацких. На страшном суде мировой истории все — красные, все в крови, ибо даже если кто-то сам не убивает других и вообще не противится злу насилием, то насилуют и убивают его или его близких, а близким для нравственного человека является каждый, терпящий зло.

Классическая философия учит тех, кто учится у неё, смотреть на историю мира поистине нравственно, художественно и религиозно. Такой способ её рассмотрения позволяет увидеть, что в действительном историческом процессе истинное и ложное, доброе и злое, прекрасное и безобразное, святое и грешное, великое и ничтожное при всём их различии, доходящем до противоположности, друг от друга неотделимы. Именно по этой причине, говоря об истории, не следует занимать рассудочную, морализаторскую позицию. Исторические события нельзя судить с конечной и относительной точки зрения, поскольку их вообще нельзя судить. На всемирно-историческом судебном процессе не может быть никаких трибуналов или присяжных заседателей потому, что мировая история сама есть суд, причём — высший суд мирового духа над особенными народными духами, ибо он сам есть высший судия над собой. На суде истории мировой дух является судьёй, прокурором и адвокатом, свидетелем, истцом и ответчиком в одном лице, отчего тотальность обстоятельств и событий рассматриваемого на этом процессе дела причастные к христианской культуре правильно называют одним словом: провидение, которое до сих пор реализует себя диалектически, то есть лишь отрицательно-разумно.

Чем же с той абсолютной точки зрения, на которой сходятся друг с другом классическое искусство, христианская религия откровения и классическая философия, являются ныне совершающиеся события? По словам Анны Ахматовой, сказанным в 1942 году, когда ещё был далёким исход нашей священной войны, которую Россия вынуждена сегодня продолжить как специальную военную операцию,

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
Но мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим, и от плена спасём
Навеки.

Так сказала прозорливая Анна Ахматова. Другими словами, современные события являются ничем иным, как определённым актом всемирно-исторической трагедии, автором и героем которой, по меньшей мере, уже более трёхсот лет выступает великорусский народ и живущие вместе с ним более или менее дружной семьёй другие народы России. Эта трагедия длится уже не одно и не два тысячелетия. Плохо, конечно, что трагедия мировой истории идёт столь медленно и кроваво, но хорошо, что она всё-таки идёт — идёт в гору, к своей развязке, причём с каждым веком всё быстрее, а не стоит на месте, как гнилое болото. К чему же идёт восходящее на Голгофу духа человечество, а вместе с ним — все народы России, в том числе белорусы и малороссы? Христианство говорит об этом недвусмысленно: оно идёт к спасению всех и каждого — к новому, второму рождению, или рождению свыше, то есть к истинному рождеству, совпадающему с воскресением, которое неизбежно последует после смерти всего конечного в духе индивидов и народов. Эстафету этого благотворного процесса исторические народы, как ни парадоксально, передают от одного к другому посредством войн между собой, поскольку он до сих пор идёт из тьмы на свет положительно-разумного сознания свободы недобровольно и стихийно. Следует заметить, что войны (между древними персами и древними греками, между древними римлянами и древними германскими варварами, между цивилизованными варварами сперва в виде шведов, затем — французов, после них — немцев, а ныне, наконец, англосаксов, которые прежде умело действовали за спинами французов и немцев, а теперь — за спинами солдат ВСУ и теробороны, и народами России) прежде выступали и теперь ещё продолжают выступать способом форсированного ускорения хода всемирно-исторического процесса — ускорения, которое через борьбу нравственных сил диалектическим способом сочетает как имманентные друг другу противоположности несовершенное добро с пока ещё неизбежным злом.

Если же обратить внимание на современное состояние человеческого рода в целом, то азиатский Восток был и по сей день остаётся естественно-исторической общностью людей, организованной по семейно-племенному принципу. История европейско-американского Запада представляет собою, напротив, разложение этого субстанциального единства людей друг с другом на множество индивидуальных субъектов. Эти конечные в себе и для себя индивидуальности обеспечивают своё акцидентальное существование путём налаживания более или менее необходимых искусственных социальных связей по принципу превозносимого либералами гражданского общества, которое знавший его изнутри Гегель в «Феноменологии духа» метко окрестил духовным царством животных, то есть обществом полулюдей-полузверей, находящихся в состоянии гоббсовской bellum omnium contra omnes — войны всех против всех. Это внешнее государство, или государство нужды и рассудка, как он же назвал систему гражданского общества в §183 своей «Философии права», не только развязывает все особенные страсти и интересы, но и по мере возможности упорядочивает их стихию формально-правовыми, полицейскими, моральными и политическими средствами, поскольку страх Господень после смерти Бога действовать на массового западного человека перестал. Крайним Западом европейского Запада являются Соединённые Штаты Америки. Как поначалу удачный противовес этой крайности формировался Европейский Союз, который до кризиса 2008 года играл эту роль под предводительством Германии и Франции.

Более чем тысячелетняя история государства российского выступила развитием противоречия между восточным общинным принципом и принципом западным — индивидуалистическим, или общественно-гражданским. Особенную напряжённость это противоречие между естественным и искусственным началами человеческого общежития обрело при Петре Великом и в советский период российской истории. Ложное, иллюзорное его разрешение представляла собой геополитическая катастрофа разрушения СССР на ряд независимых друг от друга, но более или менее зависимых от США государств. Однако тем самым история мира не кончилась, как показалось тогда Фрэнсису Фукуяме. Она только зашла в тупик вследствие уже ничем не сдерживаемой глобальной экспансии США. Их стремлению к мировому господству с 2014 года может и вынуждена открыто противостоять только Россия, чьими потенциальными союзниками являются Китай и Индия, самые крупные и энергично развивающиеся страны Востока. Вместе с Великобританией, которая первой вышла из Евросоюза, все страны континентальной Европы (за исключением, может быть, Сербии и Венгрии, еще не вполне утратившими суверенитет) подчиняются теперь американскому диктату и выступают единым фронтом против России как коллективный Запад.

Хрупкий, крайне ненадёжный баланс между Западом и Востоком в начале XXI века пытались нарушить в свою пользу исламские фанатики-террористы, чьи банды были вскормлены на деньги США и находятся под их покровительством, а в 2014 году США удалось сделать слепым орудием достижения своих геополитических целей украинское националистическое государство, которое, подобно запрещённому в России ИГИЛ, тоже руководствуется экстремистскими убеждениями.

Каким же предстоит стать истинному исходу современной мировой ситуации? Чтобы ответить на этот вопрос, следует вспомнить историю отношения европейского Запада к России и отношения России к азиатскому Востоку с 1709 по 1949 годы, поскольку именно тогда произошли знаковые, указывающие ответ на этот вопрос, события. В их число, кроме победы над шведами под Полтавой, входят главная роль российского государства в разгроме наполеоновской Франции, русская революция 1917-1922 годов, которая предопределила решающее значение военных успехов СССР в победе над гитлеровской Германией и активное участие СССР в образовании Китайской Народной Республики. К ним нельзя не добавить влияние великого русского писателя и мыслителя Льва Толстого на формирование мировоззрения Махатмы Ганди и, стало быть, на обретение суверенитета Индией. Таким образом, эти события мировой истории выразительно демонстрируют ключевое положение России в формировании конкретного единства современного евразийского мира. Значит, не случайно её территория соединяет оба континента, на почве которых исторически развивалось и развилось человечество, вышедшее из Африки через Европу и Азию в Америку и Австралию. Не случайно и немецкий народ, после древних римлян возглавивший, по Гегелю, четвёртое (романо-германское) царство мировой истории, в результате Второй мировой войны передал историческую эстафету русскому народу, задолго до этого сплотившему в русский мир другие народы России, включая близко родственные ему по происхождению и культуре славянские её народы. Главный урок, который, на мой взгляд, предстоит нам извлечь из этих событий, состоит в том, что без усвоения вполне разумного логического способа мышления, который в результате всего исторического развития философии был достигнут на почве немецкой культуры благодаря учениям Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля, напряженного противоречия между Востоком и Западом в мире вообще и особенно в России благополучно не разрешить.

Что же необходимо сделать для освоения и дальнейшего развития этого способа мышления? Первой задачей настоящего времени выступает изменение преобладающего у нас теперь отношения к истории философии. Сначала самой философской, а затем и широкой академической общественности предстоит прекратить воспринимать историю философии только как череду учений разных философов. Такой она выступает лишь на своей поверхности. Мало того, что философские учения исторически следуют друг за другом в случайном порядке. К этому добавляется то обстоятельство, что появление всё новых и новых героев философской культуры, время от времени радикально меняющих её установки, до сих пор не прекращается. Отсюда и возникает иллюзия, что история философии как учебная дисциплина есть род доксографии. Она до сих пор учит наших студентов если не догматическому превознесению какого-то одного учения, то скептическому недоверию к преходящей моде на того или иного мыслителя. Именно из-за этого философия ныне больше, чем когда бы то ни было, кажется индивидуальному и общественному сознанию филодоксией, то есть любовью не к истинной мудрости (по определению Аристотеля, к высшей мудрости самой по себе и для человека), а лишь ко мнениям разных, пусть даже самых превосходных, философов. Поэтому серьёзный научный интерес к философии испаряется, не успевая созреть и окрепнуть в умах будущих учёных.

Современная мировая ситуация настойчиво требует, прежде всего, от историков философии сконцентрироваться на выявлении внутреннего единства различных философских учений от Фалеса и Парменида до Шеллинга и Гегеля включительно. Такое единство прокладывало себе дорогу во множестве классических философских учений вопреки и благодаря разногласиям между великими философами потому, что все они делали одно философское дело. Это дело имело своей внутренней целью выработку именно вполне разумного способа мышления. Цель эта была достигнута только в самом конце исторического развития философии — в системе Гегеля. Благодаря всем своим предшественникам и собственным трудам Гегель в своей «Науке логики» открыл и изложил вполне разумный логический метод мышления, включающий в себя рассудок, но не сводящийся к нему.

В философской системе Гегеля предметное содержание, добытое положительными науками о природе и духе, в силу своей необходимости не отвергается, но и не принимается в той форме, в какой оно было ими добыто. Оно снимается, или, точнее, оставляется в гегелевском смысле немецкого слова Aufhebung. Гегель потому назвал свою систему «Энциклопедией философских наук», что в этих науках полагается истинное содержание положительных наук, которые пока, как и до Гегеля, познают природу и дух в эмпирической форме. Их содержание в первый и последний раз выступило в философии природы и духа Гегеля как реальный процесс истины, или абсолютной идеи, познанной всеобщим логическим методом, который был развит этим философом в науке логики. Такое событие никогда больше повториться не может, поскольку к нашему времени положительные науки настолько разрослись и дифференцировались, что один человек уже не может знать их все, подобно Гегелю, как специалист. Поэтому учение Гегеля есть первая и последняя система философии, состоящая из науки логики и философии природы и духа. Поскольку дальше неё историческое развитие философии во множестве появляющихся друг за другом философских учений ступить не может, постольку на Гегеле оно заканчивается.

В связи с этим абсолютным результатом возникает ещё один важный вопрос: что после Гегеля с необходимостью должно вступить на место его уникальной философской системы, если не какофония мнений представителей современной философской культуры, начало которой положили антигегелевские выступления позднего Шеллинга и Кьеркегора? На её место предстоит встать системе образования разума человеческого духа, создание которой на основании логической философии как результата всего её исторического развития есть вторая задача настоящего времени. Для этого история философии, преподаваемая как история вполне разумного способа мышления, без освоения содержания которой этим способом овладеть невозможно, должна стать основной академической дисциплиной не только на философских факультетах российских университетов, но и для всех других специальностей высшего профессионального образования.

Когда это произойдёт, тогда высшие достижения классической философской мысли, достигнутые в Германии, станут мостом, навеки соединяющим немецкую и русскую культуры в деле действительно разумного разрешения основного противоречия современного мира — противоречия между Западом и Востоком. Высший цвет немецкого духа и русская народная культура сойдутся на этом мосту на благо всего человечества. В отличие от Второй мировой войны, создание системы образования разума человеческого духа на классической философской основе станет положительно-разумной, мирной передачей эстафеты мировой истории сначала от немецкого к русскому духу, а от него, в свою очередь, к духу всех других народов, населяющих Россию и земной шар. Благодаря этой системе непременно возникнет не только вполне разумный способ научно-технического отношения человечества к природе, который решит все экологические проблемы, но и вполне разумный способ государственного общежития действительно свободных людей. Сверх того, постепенно восторжествует вполне разумный способ художественного творчества, в наши дни переживающего глубокий упадок, равно как истинная религиозная вера, свободная от суеверий и фанатизма, которые до сих пор причиняют немало бед индивидам и народам. Фихте справедливо заметил в одной из лекций цикла «Основные черты современной эпохи», что история философии настоящего есть история религиозных представлений будущего.

В заключение я хотел бы выразить радостную уверенность в том, что благодаря освоению достижений классической философской мысли человеческий род, ставший при этом условии родом действительно разумно мыслящих индивидов и народов, несомненно, во благовремении прекратит свои неизбежные исторические муки. Если деятели современной философской культуры, наладив изучение истории философии как единой науки разума духа, помогут ему в этом нелёгком деле, то они займут своё скромное место в осуществлении разумной цели мировой истории, о которой вслед за средневековыми христианскими мыслителями поведали в своих работах представители классического немецкого идеализма.